Пролитие крови

Охота - Статьи про охоту

Не секрет, что люди посторонние любят упрекать охотни­ков в жестокости. «Как это они смеют убивать несчастную птич­ку или зайчика?..» - говорит кто-нибудь из таких, берясь за вил­ку и нож, чтобы съесть телячью котлетку. Можно еще выдержать упрек в жестокости от убежденного вегетарианца, но слышать разглагольствования такого же убежденного мясоеда не хватает никаких сил. Единственное утешает, что человек откровенно при­знается в своей любви загребать жар чужими руками. Кто-то дру­гой для него должен зарезать доверчивого теленка и обработать мясо так, чтобы оно и не напоминало о живом существе.

Хочется рассказать о некоторых людях и ситуациях, связан­ных с убийством животных - не побоюсь сказать так, хотя охот­ники добывают, а не убивают зверей и птиц.

Помнится не старый, но уже опытный охотник, хороший стре­лок. Он имел немалый охотничий стаж, был долгое время в составе бригады по отстрелу копытных. На его счету было много лосей и кабанов. И по его внешнему виду, и по разговорам чувствова­лось, что это человек азартный, умелый - любой инструмент, в том числе ружье и нож, держит он в руках надежно, а в сентимен­тальном отношении к жизни его заподозрить невозможно. Так вот он говорил, что отстреливать лосей у него уже нет никакого же­лания и интереса. «Ну что стрелять в эту корову? - задавал он себе вопрос и сам отвечал: Пусть бежит, лучше поглядеть...»

Другой увлеченный охотник поведал, как обиделась на него теща, что он, охотник, приносящий домой дичину, не взял­ся заколоть поросенка.

«Не понимает, что стрелять по косуле - это одно, а подой­ти к ней и зарезать - это другое. Не могу!..»

Тот же молодой человек, который нутром чувствует, ког­да нужно воздержаться от ненужного выстрела, не поднял ру­жье, когда пред ним, стоящим на номере, буквально в трех мет­рах появилась оленуха, не замечая человека.

«Как же было стрелять в упор?..» - оправдывался он, выс­лушивая упреки «мясников» от охоты.

Однажды удивил могучего сложения охотник, с несколько «звероватым» видом, который, казалось, меньше чем на сека­ча или лося и не выходит. Да, по долгу службы в охотничьем хозяйстве ему наверняка приходилось добывать зверя. Но в раз­говоре он признался, что сам бы никогда не пошел на зверо­вую охоту. Он любит исключительно охоту по перу. Даже стран­но было представить вальдшнепа на его могучей ладони. Но, взглянув в голубые его глаза, я понял, что этот человек, скорее всего, вообще боится крови, хотя страсть и заставляет его стре­лять птиц.

Да, непосвященному человеку кажутся жестокими многие моменты охотничьей практики. Когда-то все это считалось само собой разумеющимся, а теперь воспринимается по-иному. Ак­саков совершенно спокойно писал о прикалывании пером под­раненной птицы, и никто не упрекал его в жестокости. В совре­менных охотничьих публикациях нигде не упоминается о таком методе. Видно, считается, что птица всегда должна быть бита чисто. К сожалению, такого не бывает. Приходится охотнику сталкиваться с ситуацией, когда не знаешь, что и делать: пал­кой или пером как будто и нельзя - не хочется умертвить упав­шую к ногам, но еще живую птицу, а отходить на десятки мет­ров и вторым выстрелом покончить ее мучения тоже не выход из положения. Не возьмусь, как и многие авторы книг для на­чинающих охотников, давать совет, что делать в таких случа­ях, но приведу цитату из старой книги: «Имея в виду сохран­ность объекта для науки, не следует добивать подранков ударом по голове... Мелких зверей и птиц можно добивать, сжимая им грудную клетку».

Зато дерзну высказать предположение, которое, скорее всего, неоднозначно воспримут многие. Кажется, что охотник, знакомый чаще всего с детских лет, так сказать, с «малой кро­вью», испытывающий чувство сострадания к убитому им жи­вотному, и понимает, и подсознательно чувствует весь ужас пролития крови себе подобного. Он никогда не сможет пойти на это, в отличие от тепличных созданий мужского пола, на­смотревшихся потоков «телевизионной, виртуальной» крови и затем легко проливающих настоящую то ли при бандитских разборках, то ли в составе разъяренной толпы, науськанной абсолютно безответственными ораторами. Кстати, некоторые из них потом падают в обморок, видя собственный порезан­ный палец.

Охотник, в отличие от «ораторов», прекрасно знает, и что «незаряженное ружье раз в год стреляет», и что камнем или палкой легко не только пустить кровь, но и убить.

В начале нового тысячелетия в «Российской охотничьей газете» был опубликован ряд статей истинных охотников о непорядочности одного из авторов, который не только не сде­лал «выстрел милосердия» по раненой волчице, но и описал ее мучительную смерть. Тысячу раз был прав Тургенев, когда ут­верждал, что раз охотник, то значит «отличный человек». Имен­но охотники в своей печати осудили одного из своих за «де­монстрацию крови».

А ни один из неохотников, кроме заместителя министра внутренних дел, не высказал слова упрека коллегам, когда мил­лионам телезрителей многократно показывали убитых в зри­тельном зале женщин и лужи человеческой крови. Известный же телеведущий (явно не охотник) сказал, что это надо было обязательно показывать и не один раз, потому что так приня­то во всем цивилизованном мире. Похоже, мир охотников на­много более гуманнее и честнее остального.

Пролитие крови (речь только о крови животных!) - серь­езное дело, осуществляемое ради жизни человека, раз уж его таким создала природа, и надо серьезно, без сюсюканья, отно­ситься к этому, как относятся к своему благородному делу хи­рурги, которые тоже видят кровь ради жизни.